|
Адрес статьи: http://www.vedomosti.ru/lifestyle/lifestyle-culture/news/19011901/opus-01-uslyshali-ne-vse Проект «Неформат» дал задорный старт музыкальной программе на Новой сцене Александринского театраОпус «0.1» услышали не все Ведомости / Четверг 21 ноября 2013 Александринский театр начал осваивать пространства Новой сцены. Реконструированное здание изящно вписано в закоулки проходного двора, ведущего к Фонтанке, и приятно изумляет обликом фасада. Светятся разноуровневые фойе, стеклянные стены не скрывают от взора модерновые интерьеры, а изнутри открываются затейливые виды на петербургские крыши. Главный архитектурный выверт — стеклянная лестница-тамбур, ведущая со двора прямо на второй этаж. Внутри — три зала, напичканных аппаратурой: учебный на 40 мест, репетиционный и основной. Два последних — типичные black box, залы-трансформеры, легко меняющие конфигурацию стен и расположение кресел в зависимости от акустических и театральных задач. Словом, оба зала прямо-таки провоцируют на придумывание экстравагантных композиций на стыке жанров и форм. Разумеется, залы нужно срочно заполнить содержанием: именно этим озабочены сейчас Марат Гацалов, 35-летний худрук Новой сцены, и его команда, в которую органично вписался новый PR-директор Дмитрий Ренанский. Первый же концерт, представленный в основном зале Московским ансамблем современной музыки (МАСМ), назывался «Неформат» — так недвусмысленно обозначили вектор, по которому двинется музыкальная программа, стартовавшая на Новой сцене. Самым впечатляющим и художественно цельным был опус Дмитрия Курляндского Falsa Lectio («Разночтения»). Самым дерзостным оказался опус Юрия Акбалькана «0.1» для трех исполнителей: ультравысокие звуки на 13 000-14 000 мегагерц были слышны лишь молодой части аудитории. Самым экстремистским сочинением — опус Марины Полеухиной «для пяти гитар». Без названия; да и гитары использовались автором неконвенционально. Визуальным контрапунктом к звучащей музыке становились то примитивная компьютерная игра Krull Quest («Торвунд»), то занятные интерактивные примочки вроде судорог строгой дамы в очках, корчившейся на экране. Судороги синхронно сопровождали каждый всхрап и стон живого контрабаса, дружно распиливаемого в восемь рук (Владимир Раннев, Touch). Программа была выстроена на редкость умно, разнообразно и остроумно. Порадовали и музыканты МАСМа, в особенности пианист Михаил Дубов и флейтист Иван Бушуев. Современные русские композиторы: Юрий Акбалькан, Дмитрий Курляндский, Марина Полеухина, Владимир Раннев |